С точки зрения китайца, если дерево расцветает, значит, это кому-нибудь нужно!

 

  Самым почётным растением в Китае является персик. В старину персиковой дубиной разгоняли бесов, полагая, что в ней скрывается повелитель демонов Чжун Куй, которого бесы боятся, как черти ладана, и бог долголетия Шоусин (Шоу шэн) всегда изображался со спелым плодом этого дерева в руке, поэтому старикам на день рождения в Китае и сейчас принято дарить персик с пожеланием дожить до «вечных бровей, жёлтых волос, круглой спины и детских зубов».

 

  В конце марта, когда в провинции Сычуань цветут персики, по выходным дням города пустеют – люди семьями устремляются в долину, где под цветущими деревьями для них приготовлены столы, зелёный чай и «китайское домино».

 

  Долина персиков – это огромный сплошной цветущий сад, как океан, уходящий за горизонт, где, похожие на кораблики, рассекают розовые волны одинокие фанзы крестьян, совместно сотворивших это чудо. А какой аромат растворён в воздухе этой долины! Тут уж, как говорится, ни в сказке сказать, ни иероглифом описать! Подышишь день таким воздухом – год болеть не будешь.

 

  Долина персиков граничит с ещё одним любимым сычуаньцами местом отдыха: цепью озёр и группой островов на них, куда можно попасть на прогулочном катере или джонке.

 

  Каждый островок имеет свою мифологическую достопримечательность: на одном – это скульптурная группа во главе с богом долголетия Шоусином в компании с журавлём и оленем, на другом – сказочная красавица Чан Э, совершившая, согласно древней легенде, побег на луну.

 

  По берегам озёр на местах, свободных от огородов и чайных плантаций, выросли комфортабельные дома отдыха, некоторые даже с площадками для игры в гольф, где каждый год по путёвкам, приобретённым на предприятиях по льготным ценам, развлекаются рядовые китайские инженеры и рабочие.

 

  Для домашнего бюджета китайского инженера стало необременительным проведение двухнедельного отпуска даже за пределами своей страны, например, в сказочно-загадочном Таиланде: «Кто не работает – тот не ест!» – этот лозунг в Китае уже давно не актуален. В него внесена существенная поправка: «Кто работает – тот сытно ест!». Теперь же настало время воплощения в жизнь следующей поправки: «Кто работает, тот сытно ест, пьёт и отдыхает», а так же – женится! – ибо этот проступок требует немалых материальных затрат.

 

  Но так как я в качестве китайского жениха не состоял и к супружеской ответственности не привлекался, то впечатлениями от этого судьбоносного события могу поделиться лишь в качестве стороннего наблюдателя, временно прописанного в одном из номеров очень «звездатого» отеля «Тианао» (что означает «Космический»).

 

  Гостиница, выбранная местом торжества, готовится к предстоящему событию с раннего утра: служащие устанавливают в холле у входа в ресторан надувные красные ворота и иероглиф счастья посредине – тоже надутый, что совершенно справедливо, ибо только закоренелый альтруист может надеяться на счастье в супружеском единстве, не замечая того, что диалектически оно строится на борьбе противоположностей: инь и ян.

 

  И всё же китайцам жениться нравится, несмотря на то, что это сомнительное удовольствие ещё и дорого стоит: «безработник» может о нём не беспокоиться.

 

  Пока восемь поваров изощряются в искусстве резьбы по морковкам и в приготовлении остальных трёхсот разновидностей блюд, пока официанток строем выгуливает на улице суровый метрдотель, а зал ресторана украшается китайскими красными фонариками, разноцветными флажками и гирляндами из фруктовых муляжей, молодые заняты своими собственными «муляжами», то есть свадебными фотографиями, к которым в Китае относятся так же серьёзно, как и к поварскому искусству. Целый день, меняя наряды, причёски и выражения лиц, два актёра под руководством опытного режиссёра выстраивают, запечатлевая на плёнку, различные мизансцены из спектакля под названием «У любви, как у пташки, – крылья!», используя при этом то национальные, то свадебные костюмы.

 

  Утро следующего дня. Персонал гостиницы почётным караулом выстраивается в холле около надувного счастья. А на столах в ресторане…

 

  И вот тут я позволю себе лирическое отступление. Нет, мы не будем пережёвывать каждое из трёхсот блюд, остановимся лишь на некоторых.

 

  Первое – рис. Если хлеб в России – это наше «всё», то рис – это китайское «всё», особенно на юге, поэтому простое русское слово «есть» (в смысле принимать пищу) на китайском языке переводится как «чи фань» – дословно: «есть рис». Существуют и варианты: завтракать – «чи цзаофань» («есть ранний рис»), обедать – «чи уфань» («есть полуденный рис»), ужинать – «чи ваньфань» («есть вечерний рис»).

 

  Пропускаем сотню блюд из ресторанного меню и останавливаемся на сто первом. Яйцо «вкрутую». Ну, уж тут, казалось бы, какие могут быть секреты? А секрет состоит в том, что яйцо совсем не варится, а в скорлупе тщательно герметично обмазывается глиной и хранится в прохладном месте ровно месяц, в итоге мы на столе имеем прозрачный и твёрдый, как мармелад, белок и желток, ничем не отличающийся от сваренного вкрутую.

 

  И ещё одно блюдо: «лакированная утка по-пекински». Здесь мастерство повара заключается не только в способности запечь её с рисом и специями, но и в умении тонко порезать, как бы снять стружку. Когда «друг Борис» угощался в Пекине у «друга Цземина», придворный повар, показав высший класс, сумел снять ровно сто восемь утиных стружек (священное для буддистов число), повар в нашем ресторане дошёл в своём личном рекорде до восьмидесяти – как он нам признался: у него ещё есть к чему стремиться в жизни.

 

  И тут может возникнуть вопрос: кому нужны такие изощрения? Не проще ли порубить всё на куски, покидать в рот и проглотить, экономя и силы и время, ведь желудок считать не умеет? Так может рассуждать человек совсем недалёкий или далёкий от Китая. Приготовление пищи – это искусство, где каждый кусочек ценен не количеством содержащихся в нём калорий, а качеством души, вложенной в это блюдо.

 

  Так вот, тоненькая утиная стружка кладётся на пресный блинчик, туда же добавляются полоски мелко нарезанного огурца, корня молодого бамбука под соусом, зелень по вкусу – всё это сворачивается в трубочку и отправляется в рот. И вот там, во рту, должно произойти главное – нужно прочувствовать, просмаковать, уловить мельчайшие вкусовые оттенки, подтверждая компетентность истинного гурмана громким чавканьем.

 

  Так в Китае относятся к еде. Но не всегда – так. Когда китаец торопится на работу, у него палочки в руке мелькают, как у профессионального барабанщика, решившего сыграть свою партию одной рукой.

 

  Пельмени. Вы думаете, они родом из Сибири? Ошибаетесь, их тоже, как и мороженое, изобрели китайцы; своим ассортиментом начинки они приводят в замешательство неискушённого покупателя в магазине.

 

  Суп, то есть жидкое блюдо, подаётся в последнюю очередь. Один из способов его приготовления на сколько прост, на столько и оригинален: в наполненную всем необходимым кастрюлю кладётся камень, раскалённый в СВЧ-печке. Шипение, бурление, клубы пара – и через пять минут похлёбку можно пробовать маленькой стеклянной ложечкой.

 

  Но вернёмся к жениху и невесте. Вот они встают из-за стола и отправляются в гостиничный номер, чтобы через час вернуться оттуда уже в новом качестве.

 

  В девять часов вечера свадьба перемещается в зал для караоке, где, как в кинотеатре, в полумраке висит экран, на котором, сменяя друг друга, в унисон с мелодией разыгрываются клиповые мелодрамы. Особенно приятно засыпать в уютном номере с жужжащим японским кондиционером под ласковые звуки не умирающих в Китае «Подмосковных вечеров». Но когда кто-нибудь, схватив микрофон, вдруг в полный голос по-китайски затянет: «Вставай, проклятьем заклеймённый!» – поневоле встаёшь и лезешь в тумбочку за снотворным. Хорошо, что это «блюдо» в караоке на свадьбах не заказывают, а то для жениха сия фраза звучала бы как-то двусмысленно.